«Попытка построить машину любви к людям»
Выставка работ фотографа Дмитрия Маркова открывается в Петербурге. Вот что говорят о его творчестве друзья и коллеги
Дмитрий Марков — фотограф-документалист, прославившийся фоторепортажами из регионов России, снятыми на обычный iPhone. 16 августа в петербургской галерее современного искусства Anna Nova откроется первая после смерти документалиста выставка его работ «Седьмое небо».
Мы собрали свою онлайн-галерею работ Маркова и поговорили с его знакомыми и коллегами — о его фотографиях, жизни и о том, почему его работы стали уникальными для современной России.
«Неудобная и абсурдная Россия»
«Ренессансные», «простые» или «родные», «художественно безупречные» или «чернушные» — собеседники «Сирены» работы Дмитрия Маркова характеризуют совершенно по-разному, но неизменно выделяют их уникальность.
«В его подходе, мне кажется, есть какое-то сочетание человечности с каким-то даже материнским взглядом… Вообще этот взгляд его — как он в душу человеку глядит — он магнетизирует. И в сочетании с ренессансом таким это делает его реально великим художником», — рассуждает о его творчестве журналист и близкий друг фотографа Шура Буртин.
С Марковым Буртин познакомился в Москве еще в начале 2010-х: два года они жили в одной квартире. В самом Дмитрии, рассказывает он, было сочетание одновременно «невероятной открытости», «даже “гопнической” прямоты» и «типичного интроверта»:
«Очень открытый [он] был — десятки людей считают его близким другом. Ездил постоянно в разные места, в абсолютно разных социальных средах, он везде общался с людьми. С другой стороны, в каком-то смысле он был очень замкнут. Эти вещи в нем уживались. Хоть и общение с людьми [ему] давалось даже с какой-то болью. На этом конфликте его творчество и построено».
В одной из своих поездок по России в 2014-м с Марковым познакомился и путешественник Василий Неверов:
«Многие ищут [в его работах] секрет. Я скажу, что здесь секрета никакого нет… Он делает такие фотографии, потому что он может одновременно находиться и по ту сторону кадра, и с этой стороны — нажимать кнопку. То есть он очень интегрирован, скажем так, в настоящую Россию, — делится Неверов в разговоре с «Сиреной». — Дима, конечно, красавец. И то, что он делал, это благодаря в том числе и его простоте. Он не старался сделать художественный кадр и все такое. Все его художество заключалось именно в “настоящности”».
Простоту в работах Маркова отмечает еще одна собеседница «Сирены» — фотожурналистка «Таких Дел» Мария Гельман:
«Творчество Маркова выделялось его видением окружающего, получалось хоть как-то причесанная, но все-таки больше неотфильтрованная эстетика. Неудобная и абсурдная Россия — так бы я описала его работы. Но в них было много эмпатии, чуткости, нежности, принятия и любви. Уникальное сочетание.
Простота — часть его подхода. Все фотографии сняты на iPhone, минимальная обработка, основная галерея — его страница в инстаграме. Все просто».
Основной площадкой и своего рода галереей для Маркова стал Instagram. Фотограф зарегистрировался в нем одним из первых — в 2012-м. Спустя время Марков нашел и концепцию аккаунта — выкладывать только те работы, которые он сделал в этот день.
Квадратный формат (именно такой по умолчанию предлагает Instagram) — изначально репортажный, рассказывает куратор выставки фотографий Маркова «Седьмое небо» Владислав Ефимов. «Этот формат придуман был, чтобы не поворачивать камеру, так как она слишком тяжелая была. Считается, что он очень сложный в композиции, но я так не думаю. Он как раз получается сбалансированным. И у Димы кадр очень выстроен», — объясняет Ефимов.
Марков был очень требователен к себе и своим работам, рассказывает его друг и журналист Константин Горожанко. «Мы когда только поселились с ним — на кухне половина стены была у него увешана фотками еще на бумаге. Печатными. Со всякими подростками из его волонтерской этой деятельности. Картинки офигенные! Но просто вот я смотрю, чумовые. Я бы, если бы хоть одну такую снял, годился бы. А у него это все было в брак», — вспоминает он.
Когда Константин переехал в небольшой город Гдов в Псковской области, Марков несколько раз приезжал в гости поснимать, вспоминает мужчина. Но кадров оттуда так и не осталось, говорит Горожанко:
«Крещение ему было интересно поснимать в маленьком городке. Как народ будет сигать в речку. Мы ходили, он снимал. Снимал в кулачке. Знаете, ходит человек и не скажешь, что он снимает. Он держит в кулачке телефон: ну, может, он там читает или еще что-то. А он выводит там какую-то фантастическую картинку. Я попросил посмотреть — снимки были офигенные. Мы там день промерзли, выпивали потом, отогревались. И у него не пошел ни один кадр. По его внутренним оценкам, он всё считал барахлом и никуда не выпускал».
Одной из самых известных фотографий Маркова стал снимок ОМОНовца на фоне портрета Путина в зале суда в феврале 2021-го. Фотограф тогда был задержан на акции, которая прошла в Москве после возвращения в Россию и ареста Алексея Навального. Эта фотография стала символом протестов в поддержку оппозиционера.
Снимок спустя несколько дней был продан на аукционе за 2 млн рублей. Сумму поделили между правозащитниками «ОВД-Инфо» и «Апологии протеста».
Еще одна известная работа Маркова — сделанная в Пскове фотография проводов солдат на фронт.
«Там за окном проводы, а он [военный] просто смотрит в свое печальное будущее с ужасом. Такая характерная Димина работа с его умением почувствовать человека. — делится своими мыслями друг Маркова Шура Буртин. — Дима же был резко против войны. С одной стороны, работа резко антивоенная, а с другой, не демонизирующая. Он видит здесь человека, что делает его на голову выше большинства, кто делит всех на “наших” и не “наших”. Он этого не делал никогда. Для него все были “нашими”. И человек даже в самом тяжелом состоянии для него оставался человеком».
На открывающейся выставке в Санкт-Петербурге, как рассказывает «Сирене» ее куратор Владислав Ефимов, впрочем, стоит концентрироваться не на отдельной работе:
«В его фотографиях размышление идет в ходе серии. И мы делаем выставку, которая показывает своего рода путешествие длиною в жизнь.Его [Маркова] сюжеты не очень примечательны как раз таки, — продолжает Ефимов. — Это такое долгое путешествие через страну. И попытка построить машину любви к людям. [Его фотографии —] механизм, который и нам позволит сочувствовать другим».
«[На его фото —] будто всем уже знакомые пьяницы, обшарпанные пятиэтажки, гаражи, заброшки. Снимки Маркова — это как близкий родственник, зачастую доводящий своей противоречивостью и характером до трясущихся рук, но все-таки это твоя родня, ты учишься с ними жить, выстраивать коммуникацию, принимать сложность и абсурдность, видеть красоту, помогать и в конце концов в чем-то даже влиять на его изменения», — размышляет фотожурналистка Мария Гельман.
Для кого-то эти снимки даже подобны современной иконописи. Так считает, например, друг Маркова Константин Горожанко:
«Я человек глубоко атеистичный, но вот то, что он делал, — это современная икона. Его герои… ну не знаю, они все не святые, но при этом он их поднимал, возвышал там до хрен знает какого уровня. Он не был ни святой, ни какой, но он был запредельно светлый».
Одна из последних фотографий в профиле Дмитрия Маркова — из Александрова, во Владимирской области. С Андреем на фото Марков познакомился в одном из спальных районов города.
«Объяснили, что туристы и напросились в гости. Выяснилось, Андрей вернулся с СВО и собирается обратно. Пьет. — писал Марков. — Предложил нам гречку с сосисками и чая. Сказал, что возражения не принимаются. Сперва позаботился о нас: разогрел еду и вскипятил воду, подал нехитрый обед, а уже только потом сел, открыл бутылку и налил себе водки».
«— Не страшно умирать? – спросил я.
Долго помолчал и ответил:
— Страшно смотреть как умирают…
И заплакал»